Сегодня общественные организации и эксперты, занимающиеся помощью в переселении соотечественников, обращают внимание на удивительный факт: из стран ЕС, США, Канады возвращаются люди, которых их родители вывезли за рубеж еще детьми в далёкие 90-е годы. Не по своей воле лишившись родины, они переезжают в Российскую Федерацию даже в том случае, если уехали из другой бывшей советской республики: Казахской, Украинской, Молдавской, Эстонской и других. Больше всего переселенцев приезжает из Германии, что не удивительно: в этой стране (по разным оценкам) проживают около 6 млн русскоязычных граждан.
Увеличение потока иммигрантов из Германии отражает и статистика Госпрограммы содействия добровольному переселению соотечественников. Если в 2022 году в ней вообще не фигурировал процент переселенцев из Германии, то в IV квартале 2024 года таких уже было 3,8% от общего числа участников Госпрограммы.
Алексей Блох в этой статистике не значится. Он приехал в Россию в 2023 году, одним из последних воспользовавшись программой “Носитель русского языка”. После введения 1 января 2024 года статуса “репатриант” её убрали как дублирующую новый порядок переезда. История семьи Алексея многое рассказывает об истории великой страны под названием СССР. Родителей матери, этнических немцев, переселили в Караганду сразу после начала Великой Отечественной войны. Тогда все немецкие поселения, особенно с Поволжья, Новороссии, северо-запада страны переселяли за Урал и в Казахстан в целях безопасности. Там Людмила встретила молодого специалиста с Сахалина Александра, приехавшего в рабочую командировку. И вскоре у счастливой пары родились два сына. Семья осталась жить в Караганде. После распада СССР разрушились все хозяйственные связи между бывшими республиками, вновь образовавшиеся страны столкнулись с глобальными экономическими трудностями, разгулом криминала, беззаконием и массовой бедностью. Отчаявшись найти работу не только в Караганде, но и в России, в 1993 году родители Алексея решили репатриироваться в Германию.
“Мне тогда было 12, моему брату 16. Мы попали в городок (Гера) на территории бывшей ГДР. В немецком Центре для переселенцев мы оказались как в Советском Союзе, — с улыбкой рассказывает Алексей. — Вокруг жили выходцы из всех бывших республик, говорили по-русски и были близки воспитанием и ментальностью. Так мы прожили около полутора лет и потом уже переехали на свою квартиру”.
Но привычная атмосфера окружала Алексея только внутри Центра. Встретившись с новой реальностью, братья “испытали культурный шок”. Все базовые принципы дружбы и взаимопомощи, отношения к старшим, общения учеников и педагогов в школе здесь оказались перевёрнуты с ног на голову. Закон превыше всего — даже если школьные правила нарушил твой друг, ты должен сообщить об этом старшим — к таким правилам братья оказались не готовы.
Искать путь домой Алексей начал еще в 2002 году, когда впервые пришел в российское консульство. Однако тогда помощью в возвращении на родину никто не занимался, Госпрограмма для соотечественников заработала только в 2007 году. Проработав в России два года перед Сочинской Олимпиадой в качестве технического эксперта немецкой промышленной компании, поставлявшей в Россию строительную спецтехнику, Алексей уже окончательно убедился в невозможности оставаться в Германии, в том, что он хочет жить только в России.
“Я всегда считал и считаю себя русским. Всегда хотел жить на родине, — утверждает Алексей. — Процессы деградации немецкого общества в 2010-е годы шли просто ударными темпами! Сегодняшняя Германия совсем не такая, какой я её увидел в 90-е. И возможно ли возвращение к прошлому я даже не знаю, сомневаюсь”.
В классе, где сейчас учится 7-летний старший сын Алексея, уже проходят уроки секспросвета, что возмущает отца, который тем не менее не может протестовать против них. Иначе в семью придут представители ювенальной юстиции и строго спросят с родителей. Младший 4-летний ребёнок ходит в детский сад, где тоже уже “просвещается” на счет разных полов и гендеров. Но вмешиваться в образовательный процесс своих детей родители в Германии права не имеют: здесь властвует монополия государства и “комиссаров в пыльных шлемах” из ювенальной юстиции. Именно они решают что, когда и в каком объёме должен изучать юный гражданин страны. Большинство переселенцев причиной бегства из ведущей страны Евросоюза называют именно спасение детей от тотальной власти государства и неолиберальной пропаганды нетрадиционных ценностей. По их словам, с русофобией и нарушением прав взрослых можно бороться через суды — они всё еще во многом работают по закону. Но будущее детей и их психика под реальной угрозой. И в этом семья Алексея Блоха убедилась на личном примере, когда случайно узнала о ежедневных допросах своих детей воспитателями и педагогами в учебных заведениях.
“Однажды в дом наших друзей пришла полиция и заявила, что если они еще хоть раз ударят своих детей, их заберут без предупреждения, — рассказывает Алексей. — Накануне отец шлёпнул своего ребёнка по попе за плохое поведение, баловство, которое тот никак не хотел прекращать. Как оказалось, педагоги в школе еженедельно расспрашивают детей о том, что происходит в их семьях, о чем они говорят с родителями, какие фильмы смотрят и как с ними обращаются. В детском саду это делается в игровой форме, так, что дети даже не подозревают о скрытом допросе. В школе уже в прямую педагоги на специальных уроках допрашивают учеников. И если что, сообщают в полицию”.
Конечно, насилие в семье не допустимо ни в каком виде, но, считает Алексей, случаются ситуации, когда только отеческий шлепок приводит в чувство. Но и за него вполне можно лишиться своих детей навсегда. В этой ситуации возмущает другое: тотальная слежка за жизнью в семье. “Получается, что власти знают всё о каждой немецкой семье: каких взглядов они придерживаются, о чем говорят за чашкой чая дома, как воспитывают детей”, — возмущается Алексей. По его словам, многие учителя, особенно из числа репатриантов из стран СССР, увольняются по этическим соображениям, не желая участвовать в таких допросах.
Неолиберальная ситуация с усилением роли государства в семье и деградацией семейных отношений связана в том числе и с отходом от религии, считает Алексей. В небольших городах на католическом юге Германии люди старшего поколения еще ходят в церкви хотя бы по воскресеньям. А на севере страны, в протестантской её части, царствуют сатанинские традиции и праздники типа Хэллоуина, карнавалов и Парадов гордости.
Сегодня Алексей Блох живёт в самом немецком регионе России — в Калининградской области: “Я лёгок на подъем и я потянул всех за собой. Сейчас уже мои родители живут здесь, в Калининграде, старший брат тоже задумывается о переезде”. К сожалению, сыновья всё еще живут в Германии с мамой, которая не собирается возвращаться на родину. Но дети часто приезжают в гости к отцу и им здесь очень нравится.
“Здесь всё для детей: разнообразные детские и спортивные площадки во дворах, много других детских развлечений, выставок, мероприятий. В Германии такого нет — там вообще дети не выходят играть на улицу. А в Калининграде много детей гуляет на улицах, во дворе, мои сыновья тоже с удовольствием играют с детьми”, — рассказывает Алексей.
К сожалению, пока на родине отца — на Сахалине, новый российский гражданин пока не был, родственников по отцовской линии не видел. Но в ближайших планах такая поездка стоит. Да и со своей Родиной поближе познакомиться Алексей тоже мечтает. Но такую огромную страну быстро не объедешь. Для этого у него вся жизнь еще впереди.
Источник: Русский мир