Америка пережила, кое-как, но пережила и переварила в своей утробе бунт под лозунгом Black lives matter. То был бунт улицы, бессмысленный и беспощадный, бандитский и плебейский. Бунт, выросший на костях предков из недр самой земли, из архаичных глубин тёмного подсознания массы людей, борющихся за своё право жить и умереть так, как они того хотят. Он, как стихийный ураган, пронёсся по улицам и переулкам городов, сметая всё на своём пути, и незаметно растворился между строк в новостной ленте повседневности, выполнив свою роль.
Следующий этап протеста поднял более образованную часть американского общества — синие воротнички и ковбойские шляпы малоэтажной белой консервативной Америки, которые не собираются отказываться от своих прав и жизненных устоев и бьют тараном трампизма по всем основам глобалистской пирамиды. Эти ребята терпеливые и настойчивые, они никуда не спешат и упорно сколачивают свою фронду и свою часть штатов к ноябрьским выборам.
Но вот на сцену выходят новые актёры — университеты. Интеллигентно начав с базовых прав на уличные протесты и демонстрации, студенческая молодёжь стала переходить к более агрессивным акциям: палаточным лагерям, захвату кампусов и зданий, противодействию полиции. К ним присоединяется и профессура, и преподавательский состав. Уже арестовывают заведующих кафедр. Студенты блокируют начальника полиции Нью-Йорка. Протестующих вынуждены успокаивать первые лица государства (те, которые еще в состоянии говорить и думать самостоятельно).
Обострение началось после подписания закона о выделении Израилю 26 млрд долларов на борьбу с Палестиной. И что интересно, студентами недовольны как демократы, так и республиканцы. Власти Техаса и Нью-Йорка, обвиняя протестующих в антисемитизме, применяют одинаково жёсткие меры к студентам и преподавателям. Зачинщиком стал Колумбийский университет, который как и в 1968 году против войны США во Вьетнаме, одним из первых взбунтовался против методов войны Израиля в Палестине. На сегодня протестами охвачены более 50 ведущих вузов и колледжей США. Протесты поддержали студенты Европы и Австралии.
Устоит ли Америка после очередных студенческих бунтов?
Если в первых двух случаях участники протестов выступали за соблюдение личных свобод и интересов, то студенты выдвигают политико-экономические требования в отношении не связанной с ними напрямую группы людей. Хотя конечно, большая часть протестующих арабского происхождения. Но там много евреев, иранцев, европейцев, латинос и белых американцев. Очевидно явное повторение истории массовых студенческих демонстраций конца 60-х против войны во Вьетнаме в США, “красный май” Сорбонны с её знаменитым “Запрещаем запрещать”, середины 70-х в ЮАР против апартеида. Кстати, массовые протесты студентов ЮАР в октябре 2015 года против повышения платы за обучение привели к победе: власти были вынуждены заморозить стоимость и повысить расходы на образование.
Глядя на раскол внутри элит обеих партий США по поводу реакции на применение силы к мирным протестам и представление таких действий как подавление свободы слова, можно осторожно предположить, что именно студенческие протесты и их последствия станут серьёзным триггером к массовому политическому хаосу в стране. То, что политологи всех мастей давно называют ожиданием “войны всех против всех”.
Война — дело молодых
В конце 60-х массовые студенческие движения увели молодёжь в два противоположных направления: одних в туман опиумного дурмана хиппи, других — в уличный революционный протест. Сегодня студенческие протесты, помноженные на общий политический кризис, вполне могут подтолкнуть первую костяшку домино в длинной цепочке падающих опор Града на Холме. И если властям придётся отключить фейсбук или инстаграм, чтобы прервать возможность общения и координации протестующих между собой, то с Илоном Маском и его сетью Х трудно будет справиться. А там, глядишь, и Дуров подтянется, помня недавние обиды! Молодёжные пассионарные протесты всегда имели политические последствия. Почему сейчас должно быть по-другому? Тем более, что левацкие идеи вполне себе вольготно чувствуют себя во всей высшей школе Запада, не только США. А энергия организованного протеста, давно сваренная и бурлящая через край, ждёт выхода.
Роль университетов как центров протеста будущей элиты
В данной ситуации речь идет даже не о причинах или последствиях студенческих протестов. А о самой роли университетов в жизни современного общества, когда они из центров свободы мысли, науки и образования превращаются в политические центры влияния. Где студенты и профессура формируют высокообразованную, независимую общественно-политическую силу, с которой нужно считаться, с которой придётся договариваться и которая может выдвигать системные как экономические, так и политические требования. Студенчество — это не единая гомогенная группа, объединённая каким-то антропологическим признаком (расы, пола, национальности, религии), это социальная страта, объединённая социокультурными факторами: стремлением самостоятельному знанию, общим высоким уровнем критического мышления. Можно ли назвать геноцид геноцидом, а преступника — преступником? Имеет ли право демократия торговать с теми, кто проводит геноцид и называется преступником? Можно ли белое назвать белым, а черное — черным без опасения сесть в тюрьму за такую прямолинейность? В поисках ответов на эти вопросы правит не личный интерес, а идея важности базовых демократических свобод. “А за неё и умереть совсем не страшно, хоть каждый всё-таки надеется дожить”.
Посмотрим, станут ли протесты образованных детей элиты США в Колумбийке, Йеле, Массачусетсе “последним боем” перед всеобщим хаосом. Судя по тому, что американские скрепы трещат по всем азимутам, широкомасштабный удар в основание системы может выбить её из хрупкого равновесия, которое пока еще удаётся сохранить.
Текст подготовлен специально для ИА «Цивилизация«